Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман - Страница 99

— …А уж как я счастлив видеть тебя целым и невредимым, дружище Кор’тек, — радостно ответил я на его приветствие, после того как по его плечам отхлопали все полторы дюжины нашего воинства. — Полагаю, ты прибыл в свите Царя Царей Улота… И как настроение этого достойнейшего человека?

— Царь Царей Леокай искренне радовался, когда дошли известия о том, что ты и его внучка живы! — вполголоса сообщил мне Кор’тек, который, видать, пообтесавшись на дворцовых паркетах, сразу смекнул, к чему я задал этот вопрос. И добавил, непроизвольно косясь на парочку столь же варварски-изысканно разодетых мужиков, изволивших наблюдать за воссоединением ирокезов со стороны. — Он конечно, сильно гневался на пропажу своей внучки…, но думаю, то, что ты рассказал перед своим отплытием о двигающейся угрозе, смирило его гнев и внесло в сердце Великого Правителя тревогу. А когда на побережье стали появляться беглецы с запада, приносящие известия о приходе новой волны врагов, его гнев на внучку и тебя затмили куда более важные заботы.

…Почти всю зиму воины Улота учились биться в строю. Леокай многое сумел поменять в своем войске и научил наконец своих задавак воевать так, словно от этого зависят жизни их родных… На то, что говорят ему его десятники и сотники, он почти не обращал внимания, зато частенько спрашивал советы у меня. А я не жалел своих знаний для хорошего человека. И не потому, что получал от него богатые дары, а просто кто же еще может научить горских биться как ирокезы лучше самого ирокеза?

…Однако молодца Кор’тек. Обычно всякой придворной шушере свойственна некоторая приниженность, когда разговор касается монаршей особы. А этот продолжает оставаться самодовольной ирокезской рожей и, не стыдясь, превозносит свои заслуги.

— …Ты привел с собой всех наших? — прервал наш изысканно-дипломатичный треп Лга’нхи.

— Нет, только еще Вад’ху…, он уже достаточно подрос, чтобы получить воинскую прическу и место в строю. И еще за мной увязалась полная оикия баб и еще три (в данном случае, Кор’тек употребил аиотеекское слово в качестве числительного и, как ни странно, все его поняли) хотят быть со своими мужьями.

…Зато со мной пришло одиннадцать человек с бабами и детьми, которые тоже хотят стать ирокезами, — они все из подгорных, и им в прошлом году тоже хорошо досталось от аиотееков, так что теперь они хотят быть с теми, кто умеет бить этих верблюжатников. Я взял их с собой, потому что они умеют ходить по горам.

Тут он сделал какую-то паузу и, судя по его физиономии, была еще какая-то причина столь поспешного привода этих «подгорных» сюда… И что это вообще за зверь такой — «подгорные»?

— …А еще десятка два, — тем временем продолжал Кор’тек. — Из прибрежников, что тоже прибились к нам на запах жира коровок, пойдут сюда на лодках, когда море перестанет штормить. С ними тоже будут бабы и детишки.

— Подгорные? — поспешил уточнить я, пока тема не ушла в сторону. — Это еще кто такие?

— Да кто их знает? — пожал плечами Кор’тек. — Давным-давно…, наверное, еще когда мой дед был такого же возраста, как и мои внуки (тут чело Кор’тека озарили морщинки грусти, — его внуки пропали после нашествия аиотееков вместе с его детьми, женами и братьями)… они пришли откуда-то с севера и попросились у Мастоя, — деда Леокая разрешения жить на его земле. И хоть они выглядели малость чудно, и говорили на совсем непонятном языке, Мастой их принял и даже брал с них такую же долю урожая, что и со своих родичей, — коренных улотцев.

…Я этих подгорных знаю довольно хорошо, потому как они с деревом ловко работать умеют. Лучше их никто каркас для лодок не сплетет. И крыши для домов хорошие умеют делать, — совсем легкие, но прочные… Они обычно по зиме приходили к нам на берег, чтобы строить лодки, а мы за это давали им вяленой рыбы и бронзу.

…Сами-то на лодках они ходить не умеют и даже воды малость боятся. Да и вояки из них так себе, — никогда не слышал, чтобы они с кем-то воевали. — Но ты же Дебил вроде как жаловался, что у нас тех, кто делать вещи умеет, мало. Так что я и подумал, что лишними эти ребята не будут. А Лга’нхи с Гит’евеком научат их биться. И когда они победят своих первых врагов и пополнят запас маны, — храбрости у них прибавится.

Кажется, Кор’тек малость оправдывался за принятое им самоличное решение притащить с собой этих подгорных. В конце концов гордое звание ирокеза кому попало раздавать нельзя. Но еще больше его беспокоило, что общеирокезский уровень маны придется делить с такими никогда не воевавшими хлюпиками. А вот меня беспокоило совсем другое, — кажется, проблем с Леокаем только прибавилось.

— А Леокай не возражал, что они примкнут к нам?

— А какое ему до них дело? — искренне удивился Кор’тек. Я же говорил, — они не из его рода.

— Но они ведь жили в предгорьях, — значит, подчинялись и платили ему?

— Ну подчинялись и платили, — охотно согласился со мной Кор’тек. — А куда им еще было деваться, коли они на его земле живут?

— А он брал с них долю в урожае за право пользоваться землей. А теперь они ушли, и доли больше не будет…

— Так землю-то они с собой не унесли. — Кор’тек даже изволил продолжительное время поржать над собственной шуткой, настолько забавной ему показалась мысль, что кто-то может утащить с собой землю. — Так что Леокай каких-нибудь других на ту землю посадит!.. Да и не больно хорошая была та земля, коли этим приходилось зимой к нам идти, за сухую рыбу лодки и дома строить.

…Ну понятно…, — мнение Кор’тека и общественности на этот счет. Народ тут пока еще до крепостного права не дорос, как и до осознания ценности каждого отдельно взятого налогоплательщика для государства в целом.