Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман - Страница 32

…Раньше-то, оказывается, эти ребята жили на небе… Космонавты фиговы. Они, собственно, и сейчас там живут. Каждый, кто поднимет рожу ночью вверх, — легко увидит огни костров народа аиотееки, что остались в родных краях… Просто один род, кочевавший в чудесных небесных твердях, случайно наткнулся на вершину горы, и им стало любопытно спуститься вниз… Ну они и спустились. И начали двигаться дальше, расселяясь по всей земле, которая теперь принадлежала им по праву первооткрывателей… Что-то там еще было про каких-то не то демонов, не то богов, которые позавидовали аиотеекам и отрезали им путь назад, не то разлив воду в океаны, не то еще как-то… (Не настолько хорошо я знал этот язык, чтобы понимать все детали.)… Но короче, идеей фикс моих нынешних спутников было найти путь назад на небо. Тем более что их жрецы то ли нашаманили, надрав задницы плохим демонам, то ли задобрили богов, принеся какие-то очень-очень большие жертвы, но воды моря расступились, открыв аиотеекам путь назад… Вот они теперь и двигаются обратно к своей лестнице на небеса, а по пути наводят порядок на своей собственности, которую в их отсутствие захватили всякие тараканы, плесень и белобрысые людишки…

…Мне как истинно русскому интеллигенту было стыдно не помочь таким милым людям, как аиотееки, в их поисках. Потому я с радостью решил указать им путь…, ведущий подальше от побережья, по которому в данный момент топают мои ирокезы.

…Сусанин вообще-то плохо кончил, решив однажды подвязаться на должность проводника в сфере экстремального туризма… Но я-то не какой-то там средневековый крепостной мужик… Я существо с мощным интеллектом жителя 21 века. Опять же — не провинциальный костромской замкадыш, а коренной житель Великого Города прохиндеев и мошенников, который уж как-нибудь так да извернется, обдурив Смерть и представляющих ее в данный момент аиотееков.

…Вся эта бравада, конечно, утешала не слишком сильно, но и другой альтернативы я не видел. Вести врагов на встречу друзьям… это даже похуже чем подставлять собственную голову под топор. Тем более что в случае драки ирокезов с аиотееками ясно будет, на чью сторону я встану и чью судьбу разделю… Однажды я уже сделал «нерациональный» выбор, решив позаботиться о раненом приятеле, вместо того чтобы спасать только собственную шкуру. И вот куда меня это привело… Может, и сейчас обойдется? Может, как-нибудь да изловчусь удрать… Парочка планов на этот счет уже есть, но только боюсь, они все по большей части из репертуара все того же пресловутого «Один дома»… А хочется чего-то понадежней.

…Так что я, до сей поры отговаривающийся смутными объяснениями, на вопросы, «как сюда попал», решил наконец-то поведать аиотеекам «всю правду». Гора и приманка хорошая, да и неплохой стимул обо мне позаботиться, чтобы такой ценный проводник не сгинул в очередной разборке с очередными дикарями. Крючок заброшен, осталось дождаться поклевки.

Глава 8

После битвы мы несколько дней стояли на месте. Надо было утилизировать добычу и залатать раны. Хотя раны-то были в основном только у наших, и я неуверен, что если бы не собственное желание хорошенько пожрать и потрахать степных баб, аиотееки не приказали бы просто добить всех «забритых», кто не может двигаться дальше.

…Естественно, львиная доля добычи, то есть в основном стадо, досталась аиотеекам, оуоо и оикия, но, конечно, не поровну. Нам же, «забритым», пришлось довольствоваться лишь объедками с барского стола. Так что большую часть времени мы ходили кругами вокруг разбитого стойбища, слушали радостные вопли пирующих победителей и собирали обрывки чумов, более-менее целую утварь, одежду, обувь или сумки и пояса степняков, которыми побрезговали аиотееки. Даже эти крохи представляли для нас немалую ценность. Когда у тебя нет вообще ничего, ты радуешься любой мелочи.

Да еще на корм нашей оикия, составленной из прежних двух и «усиленной» четырьмя пленными подростками, от которых были одни проблемы, выделили одного старого бычка, так что впервые за долгие недели мы смогли разнообразить нашу стандартную кашу не только тушками случайно добытых кроликов-сурков, но и полноценной говядинкой. И этого было достаточно, чтобы большинство моих однополчан пребывало в состоянии близком, к Щастью, предпочитая набивать брюхо на многие дни вперед и не обременяя голову мыслями о завтрашнем дне. Счастливчики!

…В общем, как обычно, — для всех это были дни отдыха, а для дебила, вылезшего демонстрировать свои лекарские способности, — очередная жаркая страда. Забота о раненных занимала почти все время и убивала даже те остатки радости, которую я и так не испытал от нашей «победы».

Вернее сказать, чувства были очень двойственными. С одной стороны, я опять выжил. И даже смог существенно приподнять свой авторитет как в глазах однополчан, так и в глазах начальства. А с другой… когда бьешься в чужой битве, да еще и на стороне, интересы которой отнюдь не разделяешь, радоваться остается только тому, что выжил… Совсем не те эмоции, что были у меня, когда врагов побеждали ирокезы, или еще раньше, — сводные отряды племени Лга’нхи и горцев-побережников.

…Ну да зато мой оикияоо и Эуотоосик после этой битвы, кажется начали относиться ко мне несколько по-другому. И не то чтобы Асииаак, проникнувшись ко мне чувством неизгладимой благодарности за вовремя отведенный от его головы смертельный удар, начал давать мне какие-то особые поблажки… От него дождешься. Как же! После того как я остался фактически единственным не раненым, помимо обязанностей лекаря на меня взвалили и кучу других забот и спрашивали за их исполнение по полной программе… Но вот доверять мне он, кажется, все-таки начал. Не настолько, чтобы поворачиваться спиной, но достаточно чтобы не контролировать каждый шаг. По крайней мере, когда подобрав более-менее целую сумку, я отпросился в степь на сбор целебных травок, охрану со мной он не отправил… Впрочем, — а куда тут бежать? Кругом голая степь, набитая тиграми, змеями и жуткими опасностями. А летать по воздуху, не оставляя следов, я не умею, так что в случае чего меня найдут без проблем… А что будет потом…, в доброту и гуманизм аиотееков я как-то не верил. Особенно после того, как, зайдя на территорию бывшего стойбища, «полюбовался» на тела женщин со вспоротыми животами и разбитые черепа младенцев… И знание, что подобные зверства тут являются нормой, — один хрен особой любви к моим «цивилизованным» спутникам не добавляло. Я с трудом уговаривал себя не поддаваться ожесточению… Моя ненависть к врагам сейчас была бы куда опаснее для меня, чем для них.